Кому – летние забавы, а кому – теодолит

Николай Рязанов, студент группы КС-32

В первую практику нашу – учебную,
Каждый решил для себя: «Я смогу!»
Тяжко досталась нам точка победная,
«Трудно в учении – легче в бою!»

Дожить бы до практики...

Каждый студент, погрязший в круговерти весенней сессии, мечтает о мгновении, когда вся эта рутина с пересдачами долгов, зубрежками и итоговыми контрольными останется позади. Студент легкомысленно и неизменно ассоциирует учебную практику с летними каникулами, но о своих заблуждениях он узнает чуть позже.

Фактически до начала каникул оставалось еще восемь недель, но мне этот срок казался не таким уж значительным. Как и любая простая формальность, он только и требовал, чтобы его не учитывали. Но четыре пустующие строчки в зачетной книжке не давали окончательно расслабиться, когда я легкой походкой приближался к зданию колледжа, где в преддверии практики в актовом зале проходило общее собрание всех второкурсников.

«Ну, теперь можно не напрягаться!» – проносилось в мыслях, если не у всех, то у большинства сидящих в актовом зале, пока заместитель директора по учебно-производственной работе Анатолий Абрамович Рабкин вкратце инструктировал нас о должном поведении и обязанностях студентов во время будущей работы.

И мы дожили...

Сначала шла картографическая практика под руководством Риммы Алексеевны Сарычевой. Первым чувством, на корню убивавшим весь энтузиазм по поводу «расслабиться», было разочарование. Как же так? Только-только успели забыть эти многостраничные конспекты, ноющие от безостановочного диктанта кисти рук, и тут – на тебе – то же самое! Прежде чем приступить к выполнению основного задания, требовалось ознакомиться со всеми редакционными указаниями, приложенными к работе с планами и картами того или иного масштаба. За их конспектированием и пролетела первая неделя той самой летней практики, на которую возлагалось столько надежд. Редакционные указания были реализованы с помощью надоевшего всем черчения, любовь к которому нам усердно прививала Галина Фёдоровна Шамаева.

Кто-то старательно, а кто-то не очень, корпел над своей синькой, аккуратно выводя железные дороги, жилые кварталы, прочие условные знаки и составляющие элементы плана. Бывали и неудачные, но, к счастью, поправимые случаи. К примеру, мой одногруппник нечаянно залил свою работу тушью, и ему пришлось выполнять ее заново. Оценки же за практику по картографии превзошли все наши ожидания. Если мне не изменяет память, «тройки» получили только запустившие дело студенты.

Мы и порадоваться как следует не успели, а уже были затянуты следующим этапом – компьютерной графикой. Ее цель заключалась в оцифровке участков, над которыми мы корпели в процессе картографической практики. Руководил этим видом работы преподаватель, открывший нам занавес в познании компьютерной графики и информационных технологий, – Людмила Анатольевна Морозова.

Никуда не спеша, имея в своем распоряжении целых две недели, студенты могли спокойно развалиться в креслах, щелкая мышками и клацая по клавиатурам. Обстановка была по-домашнему уютной благодаря электрическому чайнику, принесенному из общежития. Теперь перед каждым студентом на компьютерном столе стояла, испуская пар кружка с чаем или кофе.

Не все студенты закончили работу в срок, поэтому им пришлось завершать практику в свое личное время. Но в целом результаты получились удовлетворительными.

Пришел черед, пожалуй, самой интересной, яркой, и, к сожалению, самой короткой части испытания – практики по геоморфологии под руководством Виктора Андреевича Никитина. Были запланированы три вылазки на местность в западном районе Москвы, любопытные с точки зрения рельефа. После чего нам предстояло составить письменный отчет с анализом геоморфологии посещаемых мест.

Войдя в пределы парковой природы,
Не ощущаешь суетный разлад.
Москвы-реки размеренные воды,
И ветер, что листвой играет оды,
И древ филевских тени анфилад –
Ты все здесь неизменно встретить рад.

Нас встретили густые тени под кронами деревьев Филевского парка. Удивительная овражно-балочная система этого места и была главным предметом похода. Некоторые энтузиасты, по совету преподавателя, принялись прямо на коленках зарисовывать двадцати- и тридцатиметровые обрывы со всеми линиями тальвегов и водоразделов. Сизифов труд эта затея, скажу я вам, ведь на дворе давно двадцать первый век! Альтернативой стали фотоснимки, правда, зачастую в объектив попадали не только морфологические особенности рельефа...

Тень парка и близость Москвы-реки позволили нам отдохнуть от полуденного зноя, донимавшего нас при восхождениях. Времяпрепровождение – самое что ни на есть отличное, и даром что в учебных целях.

Крылатские холмы – местечко по большей части открытое, к тому же градус температуры заметно повышался. Двигаясь по велотреку от одного холма к другому, мы порядком вымотались и под конец экскурсии уже с трудом передвигали ноги. Виктор Андреевич постоянно гнал нас на вершины лишь для того, чтобы мы смогли по достоинству оценить все красоты здешних массивов. Студенты в течение минуты вымученным взглядом обводили эти прелести, а затем, ведомые преподавателем, вяло спускались.

Храм Рождества Пресвятой Богородицы, вписывающийся в пейзаж, как родной поджидал нас на очередной вершине. Источник Божьей Матери, находившийся у подножия этого же холма, стал для нас своего рода оазисом. Разглагольствовавшие о перенасыщении здешней воды вредными металлами после двухчасовой прогулки временно оставили свои взгляды, охотно утоляя жажду, а некоторые и вовсе резво обливали себя и других чуть ли не с головы до ног.

Завершали полевую часть практики Воробьевы горы. Красочность пейзажа и еще более живописные возвышенности из-за общей утомленности радовали взгляд уже далеко не так, как прежде. И способствовал этому не собиравшийся униматься зной. На этот раз нам достался экскурсовод, но его явные проблемы с дикцией не позволяли собравшимся в полной мере усвоить информацию. Смотровая площадка на вершине одной из гор поставила точку в нашем знакомстве с этим чудом.

Камеральная часть практики – составление письменного отчета по геоморфологическим особенностям района – не была чем-то сложным, однако требовала времени.

Все испытывавшиеся до этого момента трудности оказались лишь цветочками. Целое лукошко ягод нам преподнес завершающий этап, длившийся три недели, – тахеометрическая съемка с тем же самым руководителем – Виктором Андреевичем Никитиным.

Вся группа поделилась на бригады по четыре человека. Отныне успех напрямую зависел от сплоченности команды и ответственности каждого из ее членов. Впрочем, забегая вперед, скажу, что по этому пункту к моей бригаде, в состав которой кроме меня входили Евгений Дреминов, Виталий Павлов и Руслан Матухно, претензий не было.

И вот, груженные геодезическими приборами (теодолитом, рейкой и штативом), мы выдвигаемся на точку, на которую будет установлен наш теодолит. Так начинался наш самый трудный этап учебной практики – тахеометрическая съемка местности. На каждого студента приходилось по две такие точки, а следовательно, за бригадой числилось по восемь. Погода была переменной, то жаркой, то дождливой, но всегда прекрасной, потому что лето! Особенно сложно оказалось заставить самого себя вкалывать, когда рядом нет преподавателя, который будет подгонять периодическими замечаниями. Поэтому каждому приходилось быть в роли и кучера, и лошади одновременно.

Цель задания на первый взгляд была проста: установить рейку на все точки, несущие информацию о местности (деревья, кусты, фонарные столбы, дома и даже канализационные люки, контуры дорог и пр.) в радиусе пятидесяти метров от точки установки прибора и взять с них отсчеты. Одновременно на схематическом рисунке – абрисе – указать их местоположение относительно друг друга, пронумеровать, чтобы потом нанести на план. И таких точек – пикетов, как их называют, – в лучшем случае насчитывалось около сорока, но чаще всего речь шла о сотне. Вся соль в том, что за весь процесс набора пикетов теодолит должен оставаться в совершенно неподвижном положении. Малейший сдвиг мог привести к уничтожению результатов всей работы на станции, а потому не было ничего удивительного в легкой паранойе, охватывающей нас каждый раз, когда прохожий прокладывал свой маршрут в «опасной» близости от прибора. Сердце замирало, когда очередная мамаша, ведущая за руку ребенка, приближалась к теодолиту более чем на метр. Вы полагаете – это предрассудки? Смею вас разубедить: подобных происшествий на геодезической практике хватало за глаза. Уверен, что тот день я забуду не скоро.

Меньше чем в десяти метрах от нашей станции находилась еще одна, и ее как раз занимала другая бригада из параллельной группы. Решив сделать небольшую паузу, студенты, пусть и ненамного, но отошли от своих приборов. А гроза, имевшая до жути забавный вид, надвигалась тихо и эффектно. Имя ей – такса. Обычная такса, совершенно безобидное создание, но вот бревно, – палочкой назвать эту оглоблю у меня язык не повернется, – бревно в ее зубах, чуть ли не вдвое превосходящее ее саму по размерам, таковым не было! Она, знай себе, деловито шествовала по маленькой тропке, на которой разместился как наш, так и чужой теодолит. Похоже, в тот день госпожа Удача была благосклонна ко мне, но милость ее, как видно, не простиралась на соседнюю бригаду. В течение нескольких секунд после того, как оглобля таксы с роковым стуком задела теодолит, никто из студентов стоящих рядом не мог пошевелиться. Все были в шоке. Пришлось ребятам начинать измерение сотни пикетов заново.

Однако и без того происшествия эти точки имели дурную славу, поскольку находились на небольшой возвышенности. Если у подножия этого карликового холма ты ощущаешь легкое дуновение ветра, то, стоя за теодолитом, испытываешь на себе сбивающий с ног шквал. И я не утрирую. Один раз ветру даже удалось пошатнуть штатив с прибором. Благо, упасть ему не дали.

Ну и какое же лето без дождя? Ох, и путал он наши карты, заряжая без всяких предупреждений! Ясная погода, и солнце жарит во всю силу, а через миг воздух сотрясает раскатистый гром. Вот и думай тут: бросить измерения, а после дождя начать все заново или в темпе доснимать оставшиеся пикеты? Как правило, предпочтение отдавалось второму, поскольку мы и так не укладывались в срок.

Когда все станции были пройдены, все пикеты отмечены и в полевых журналах, и на абрисах, мы, закончив полевые работы, перебрались в аудиторию, ставшую для нас камеральной. И вот там начали всплывать все неточности и ошибки наших измерений, которые приходилось устранять, а так как срок окончания практики катастрофически приближался, некоторые студенты не гнушались прибегать к помощи родственников. К вычерчиванию плана я приступил, когда у многих уже имелись наработки, но сдал его первым, и притом на «отлично».

Так закончилась восьминедельная учебная практика, оставившая целый букет ярких воспоминаний. Кто не умел, тот научился работать в команде. Кому не хватало самостоятельности – смог ее обрести. Уверен, каждый открыл для себя что-то новое и важное, что-то обещающее сыграть в его жизни важную роль. И пусть, используя старые приборы, как нам казалось, приходилось делать много лишнего; пусть, когда бал правят электронные тахеометры и цифровые карты, мы царапаем на бумаге тушью. Пусть! Как говорится: «Тяжело в учении, легко в бою!»

Воспоминания о летней практике

Семен Егоровский, студент группы КС-41

Лишь карта – памятник ему,
С ней можно каждому герою
Сказать: «Я – первый, я иду
Вперед нехоженой тропою!»

Прекрасный весенний день 19 мая. Первый официальный день практики. У меня было странное ощущение. С одной стороны – это практика, а с другой – это настоящая трудовая деятельность. Нет, меня это совершенно не пугало. Я был воодушевлен, ведь практика – это потрясающий опыт, позволяющий почувствовать себя в роли полноценного работника картографической отрасли.

Многие мои однокурсники выбрали не картографию, а геодезию, объяснив, что эта отрасль им более интересна. Не могу осуждать их за такое решение, но меня всегда тянуло к картографии. Только подумайте, что люди когда-нибудь потом будут пользоваться вашей картой, путешествуя по просторам нашей Родины или планируя постройку нового дома. Это же сколько ответственности! Ведь именно от того, насколько ты хороший специалист, зависит в дальнейшем успешность твоей карты. В моей памяти сразу всплыл отрывок из стихотворения Владимира Быченка «Первый картограф»: «Он рисовал углями путь: ручьи, болота и озера». Все это, безусловно, будоражило сознание.

Мне всегда нравилось составлять мелкомасштабные карты. К счастью, нашлась компания, которая работала с ними, и ей интересно было взять студентов под свое крыло почти на все лето.

20 мая. Я еду на практику. Первым, кого я встретил, был директор фирмы «ДиЭмБи» Сергей Эдуардович, симпатичный мужчина средних лет, со смуглой кожей, зачесанными назад волосами, производящий впечатление уверенного в себе человека. Сергей Эдуардович рассказал нам о задачах компании и о той работе, которую нам предстоит выполнить во время нашей практики. Но самое сильное впечатление на меня произвели его слова о том, что нужно самосовершенствоваться и стараться превзойти самого себя, чтобы добиться своих целей. Эти слова еще долго будут со мной.

Я познакомился с членами коллектива. Со мной работали два картографа: Лена и Денис. Лена – высокая женщина, всегда строго одетая, с замечательными черными волосами. Денис – молодой человек в больших наушниках, полностью погруженный в работу перед экранами двух мониторов. Они были очень добры и стали моими наставниками на все лето.

Создание карты полуострова Крым было нашей главной задачей. Я обрадовался такому известию, но этого, конечно, следовало ожидать, так как полуостров недавно вернулся в состав Российской Федерации. Я сразу вспомнил, как однажды отдыхал под Керчью, купался в лазурном море и загорал под южным солнцем. А теперь мне предстояло составить карту этого прекрасного края.

Свою работу я начал по всем правилам картографии – с береговой линии полуострова и его гидрографии, затем следовали остальные элементы, такие как дорожная сеть, населенные пункты и различные элементы рельефа. Но самой приятной частью работы было создание гипсометрической заливки суши и морского дна в зависимости от их высоты и глубины. Не буду скрывать, что эта часть работы мне понравилась больше всего.

Задание выглядело легким, но процесс создания карты оказался сложнее, чем предполагалось. В общем счете мы трудились над ней все лето, но при этом успели поучаствовать и в других проектах. В ходе практики я ощутил себя настоящим картографом, и это было замечательное чувство, ведь я смог поработать над картой, ее самыми различными деталями и даже заняться созданием своего собственного дизайна.

Благодаря опыту работы в такой сильной компании, как «ДиЭмБи», я  понял, что в области картографии есть огромное количество интересных тем и новых горизонтов для развития, поэтому я хочу в дальнейшем профессионально расти и совершенствоваться в этой сфере.

Моя первая учебная практика

Владимир Козырев, студент группы ПГС-31

Геодезисты – милые романтики!
Походы, карты, съемки с высоты.
Вы призваны законами галактики
Измерить сердцем – тайну Красоты.
(Лариса Лисицина. «Геодезисты – милые романтики!»)

Я очень ждал свою летнюю практику. Хотя день 5 мая 2014 года выдался пасмурным и ветреным, все студенты нашей группы собралась в колледже для распределения по бригадам. Мы вместе с Мариной Синельщиковой и Дмитрием Адамовичем составили одну из них. Так как ребята мне доверяли, то выбрали бригадиром, чему я был искренне рад. Кроме этих обязанностей на мне лежала также ответственность за соблюдение техники безопасности в отряде.

Летняя практика состояла из трех этапов: проложение теодолитного хода, проложение нивелирного хода IV класса (создание планово-высотного съемочного обоснования) и тахеометрическая съемка.

Мы покинули здание колледжа вместе с преподавателем геодезии Львом Ивановичем Семеновым и, выполнив поверку нивелира и реек, отправились на рекогносцировку местности для уточнения трассы нивелирного хода. Из объяснений куратора следовало, что перед нами стоит задача проложить нивелирный ход длиной полтора километра от стенного репера, заложенного в цоколе общежития колледжа до стенного репера, заложенного в цоколе здания дома на Полоцкой улице. Каждому члену бригады нужно было произвести измерения на трех нивелирных станциях и обработать полевые журналы.

Погода была очень холодной и по-настоящему зимней. Сильные порывы ледяного ветра ощущались даже через теплые куртки, что мешало нам работать. Ребята стойко вынесли эту непогоду, придерживая нивелиры, чтобы ветер не сорвал их с места. Но сразу после этого урагана начался сильный ливень, который продолжался два часа. Хотя нивелир от дождя, защищали зонтами, полевые работы завершили в срок и вернулись в колледж. Теперь нам предстояло обработать произведенные измерения – посчитать длину хода и превышения между реперами. После окончания работы все документы были подшиты в папку и сданы на проверку нашему преподавателю.

Следующим, и как нам показалось, наиболее трудоемким, заданием стало проложение теодолитного хода. К этому моменту погода заметно улучшилась: небо очистилось, выглянуло солнышко и подул летний ветерок. Испытав необыкновенное вдохновение от подарка природы, мы вместе с нашим преподавателем отправились забивать дюбели, которые предназначались для закрепления точек теодолитного хода. Закончив рекогносцировку, наша бригада сделала перерыв на обед, а затем вернулась на полигон, взяв необходимые приборы: теодолит 3Т5КП, штатив и пару телескопических вешек. Новой задачей было измерение углов, а позже и расстояний с помощью лазерного дальномерного комплекта.

После окончания этого этапа мы выполнили камеральную обработку полевых журналов и вычислили координаты точек теодолитного хода, что получилось далеко не сразу из-за ошибок в измерениях.

Последним заданием было производство тахеометрической съемки. Для этого нам понадобились теодолит со штативом, телескопическая рейка и полевые журналы. Ребята собрались рано утром и, взяв приборы, отправились в поле. Работали в парах, где один был реечником, а другой наблюдателем, который устанавливает теодолит на точки теодолитного хода, проложенного заранее. С этих точек предстояло выполнить съемку, суть которой состояла в измерении расстояний, горизонтальных и вертикальных углов по рейке, установленной на точке местности, несущей информацию о ней (пикет). Каждый студент успел побывать и в роли наблюдателя, и в роли реечника. Позже, работая в камеральных условиях, мы использовали данные этих измерений для вычисления отметок пикетов, а по расстоянию и горизонтальному углу наносили пикеты на создаваемый план в масштабе 1:1000. Одновременно с измерениями на станции нами составлялись абрисы – глазомерные карты, которые затем использовались при подготовке плана.

Этот этап работы запомнился членам бригады лучше остальных, поскольку он был последним и мы уже находились в предвкушении каникул. Дима принес на работу гитару, и Марина под его аккомпанемент спела несколько бардовских песен Юрия Визбора:

Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены,
Тих и печален ручей у янтарной сосны,
Пеплом несмелым подернулись угли костра,
Вот и окончилось все – расставаться пора.

Мы с удовольствием слушали их всей бригадой и, зарядившись хорошим настроением, продолжили с большим энтузиазмом трудиться. После окончания полевых работ и выполнения необходимых вычислений каждый член бригады вычертил собственный план местности.

За время учебной практики ребята в группе сдружились и начали работать как слаженный коллектив. А я узнал много нового о геодезии, впервые на деле столкнувшись с тем, чему нас учили целый год теоретически. Практика выдалась увлекательной, и порой казалось, что время несется с бешеной скоростью, но иногда я не мог сразу оторваться от работы и уходил домой только с заходом солнца.

Я понял самое главное, что моя будущая профессия не только очень важна, но и сложна, ведь необходимо быть трудолюбивым и выносливым человеком, иметь хорошее логическое мышление, быть верным и преданным своему делу.

Геодезисты – милые романтики!
Профессии прекрасней не найти.
Планеты нашей – избранные странники,
Открытий и удачи вам в пути!
(Лариса Лисицина. «Геодезисты – милые романтики!»)